На луне снова раскопки –
мертвые красавицы блуждают в небе,
крошево бабочек,
надломы вздохов,
плакучие ивы,
пропавшие письма с красивыми, четкими,
аккуратно выписанными словами.
Снова с тобой говорить о любви,
поплывут по зеркалу озера лебеди,
безмерно сладко заиграет лира,
своей мелодией трогая душу.

Ночь придет,
я возьму тебя за руку – холодную руку статуи,
загляну в глаза – закрытые глаза статуи,
и мы побежим по безлюдному полю.

Надломы вздохов засвистят как травы,
плакучие ивы на себе будут волосы рвать,
крошево бабочек посыплется снегом,
мумии красавиц,
покорно склонив головы,
с покорными взглядами
затанцуют танец безмерной грусти.
Подними свои руки – руки холодной статуи,
открой глаза – закрытые глаза статуи.
…Снова с тобой говорить о любви,
голодному волку подобно,
безнадежно уткнутся в небо,
слезы польются (быть может, дождь,
может, ветер шумит в далеком лесу?).
И, от ветра в воздухе качаясь медленно,
как пожелтевший обрывок пропавшего письма,
в деревьях запутается пожелтевшая луна
с красивыми, четкими,
аккуратно выписанными словами.